Алексей Преснов, экс-советник по энергетике и ЖКХ губернатора Мурманской области, в своей книге «КРЭС. Предвзятые записки» рассказывает о противоречивых процессах в проведении реформы в хозяйственной сфере Заполярья. Мы публикуем непосредственно выдержки по ситуации в Кандалакшском районе.

(… ) Попытки Шубина установить контакт с новой властью в регионе и продолжить политику статус-кво, сформированную годами, провалились. Нас поначалу это касалось мало, напряжение возникло по линии теплоснабжающих и водоснабжающих активов Шубина и поставок на «ТЭКОС» мазута. К этому времени мало-помалу Шубин приобрёл контроль над предприятием «Тепловодоснабжение» в Полярных Зорях, а также купил у «КАЗа» предприятие «Центр Коммунальных Технологий» (ЦКТ), снабжавшее теплом около трети Кандалакши. Наряду с контролем поставок топлива на «ТЭКОС» это давало ему возможность серьёзного влияния на рынок теплоснабжения Мурманской области. Правда, сам рынок был очень своеобразным - его конечная рентабельность уже длительное время была отрицательной, заработать было можно только на поставках входных компонентов - сырья, энергоресурсов и оборудования. Сами предприятия влачили жалкое существование и генерировали отрицательный денежный поток. Однако именно этот поток, монопольный в силу естественных причин и совсем не маленький по объёму, и был основным привлекательным атрибутом отрасли, в том числе, очевидно, и для Шубина. В обстановке, когда все были должны всем, а большая часть цепочки контролировалась одними и теми же лицами, такая стратегия приносила определённые дивиденды. Но не в долгосрочном плане.

В мае 2009 года Шубин попытался начать банкротство принадлежащего области кандалакшского «Водоканала». Это предприятие было перманентно должно за электроэнергию своему поставщику «КРЭСу», при этом поставляло воду как для шубинского УК «ЖКС», так и для «ТЭКОСа», который тоже должен был структурам Шубина за мазут. Иными словами, в соответствии с идеологией Комиссарова, «Водоканал» попадал в зону интересов Шубина, поскольку его денежный поток пересекался и входил в общий денежный поток коммунальных предприятий, к контролю над которым стремился Геннадий. Этот поток, как и в случае теплоснабжающих предприятий, был отрицательным, но почему-то считалось, что он полезен. Причина первоначальных долгов «Водоканала» за электроэнергию заключалась в отношениях субъектов ЖКХ в момент перехода от одной модели хозяйствования к другой. Во время существования УЖКХ платежи населения за коммунальные услуги, собираемые в единый котёл, в существенной мере перенаправлялись в адрес «ТЭКОСа» и ранее Кандалакшской теплосети зачастую в ущерб другим ресурсникам и, в первую очередь, «Водоканалу». Затем УЖКХ ушло в небытие, «простив» свои долги всем поставщикам, включая и «Водоканал». Последний оказался должен за электроэнергию, поскольку его должники так с ним и не расплатились. Этот долг начинался с разумных 7 млн рублей, но постепенно нарастал. Надо сказать, что руководство «КРЭСа» вместе с вполне вменяемым директором кандалакшского «Водоканала» Владимиром Малевинским всё время работало над этой проблемой. Иногда подключался и я. Мы разрабатывали различные варианты взаимозачётов между УК «ЖКС», «Водоканалом» и «КРЭСом» и пытались лоббировать их в структурах Шубина. Но время от времени положение обострялось, долги «Водоканала» скачкообразно росли. На таком фоне и начался этот кризис. Собственно, ничего там и не было, кроме отправки юристами Алёны Загорье заявления на банкротство в Арбитражный суд по команде Шубина. Но этот факт явился сигналом начала открытых «военных действий» – команда Дмитриенко совсем по-другому относилась к областной собственности по сравнению с прежним правительством и восприняла подачу заявления в суд на одно из своих предприятий как личное оскорбление.

Одновременно начался процесс вытеснения шубинских поставщиков топлива из «ТЭКОСа». Я не был в курсе деталей начинавшихся «манёвров», так как напрямую это нас не касалось, но по изменению отношения к нам нового начальника Управления по тарифному регулированию Мурманской области (переименованного КТР) Александра Черечечи чувствовал, что что-то не так в «высших политических сферах».

Источник: murmansk.mk.ru