Как странно, что в истории нашей страны, да и всего мира в целом, война стала каким-то обыкновенным явлением? Год за годом мы ходим на парады, в школах дети учат «Бородино» Лермонтова, фильмы о войне выходят десятками… Нам кажется, что мы делаем всё для того, чтобы память о тех днях жила вечно. Но, к сожалению, мы забыли, что она всегда возле нас. Она в тех людях, которых мы видим каждый день. Которые едут с нами в автобусе или рядом стоят в очереди в магазине, работают с нами бок о бок, да даже в друзьях, которые каждые выходные встречаются с нами в кафе. Так возможно, стоит прислушаться к этим отголоскам войны, звучащим вокруг нас?
Я задался этим вопросом и неожиданно для себя нашёл этот отголосок в том, кто буквально каждый день находится рядом со мной. Это педагог дополнительного образования школы №2 Людмила Александровна Бей. Её отец, Александр Васильевич Киселев, в годы войны служил в артиллерии и дошел с нашими войсками до Кенигсберга. Я попросил её, чтобы она поделилась со мной воспоминаниями об отце и рассказала о том, какой след война оставила в нём и в их семье.
- Отец не любил вспоминать войну, - задумчиво сказала мне при встрече Людмила Александровна. - Говорил, что война - это не парад, а очень тяжелая работа. Однажды, по секрету, он сказал мне: «Если кто-нибудь, когда-нибудь тебе скажет, что на войне ему не было страшно, не верь. Страшно было каждый день: когда были налеты и бомбежки и когда раненых и убитых товарищей видел, даже, когда временное затишье было и тогда, порой, было страшно. А еще было очень голодно и холодно».
-А как Ваш отец попал на фронт?
- Он родился в деревне Безрядово, Усть-Кубинского района, Вологодской области, закончил семилетку и спустя какое-то время, уехал в Житомирское Краснознаменное зенитное артиллерийское училище. Там его и застала война. Оттуда он и был мобилизован в ряды Красной армии. Воевал в Прибалтике, в 55-м отдельном зенитном артиллерийском дивизионе. После войны отец остался на сверхсрочную службу в Риге, где пришлось еще долго «вылавливать» по лесам фашиствующих бандитов. В 1949 году уехал доучиваться в Житомирское училище. Получил специальность шофера и попал по назначению в Кандалакшу. Я как раз взяла с собой его старые фотографии, чтобы показать их тебе.
Она достала их и протянула мне. На всех был запечатлён один и тот же человек. На одних – в компании боевых друзей, на других – один, гордо стоявший в солдатской шинели и с боевой саблей. Вот фотография, где он застыл под Красным знаменем дивизиона. На груди его медали.
-У вашего отца много медалей, - сказал я, - а за что их ему вручили? Можете поделиться хотя бы небольшим рассказом отца о боевых буднях?
- Помню только два эпизода. Один о том, как артиллерийский расчет отца подбил самолет, который летел ночью без опознавательных знаков на небольшой высоте над их расположением. Командование несколько раз запрашивало у летчиков, кто они такие, но не получив ответа, приказало самолет сбить. Отец, вместе с товарищами по орудию, выполнил приказ. Самолет был подбит и вынужден был сесть на территорию, с которой его подстрелили. Позже выяснилось, что это были наши летчики, летевшие в разведку. Они остались живы. За бдительность и отвагу отца наградили медалью, ведь он выполнял распоряжение командира. Папа говорил, что получать эту медаль было не очень приятно, но война есть война, на ней всякое случается и приказы командиров не обсуждаются. Так что эту медаль он заслужил по праву.
-Ваш отец говорил, что на войне было страшно. Может, и такое воспоминание имеется?
- Второй эпизод из его воспоминаний был как раз страшным. Как-то их полк передислоцировался. Солдат вместе с техникой перевозили по железной дороге на другое место. День был летний и очень жаркий. Отец вместе со своим фронтовым другом сидел на открытой платформе эшелона возле замаскированного орудия. Курили, смеялись. Неожиданно в небе появились немецкие самолеты. Начался обстрел, бомбежка. Состав двигался, а солдаты отстреливались, как могли, прямо с платформ. Удалось сбить двух «налетчиков». Когда остальные немецкие самолеты ретировались и улетели, отец увидел, что его товарищ тяжело ранен. Он лежал на боку, обхватив живот руками. Под ним разливалось бурое пятно крови. Лицо его посерело до неузнаваемости. Отец сильно испугался и поначалу даже растерялся. Но, взяв себя в руки, поспешил на помощь обессиленному бойцу. Чтобы его перевязать, нужно было «водворить на место» содержимое живота, распоротого осколком, что отец и сделал, превозмогая ужас и тошноту от вида и запаха крови. Посильную помощь другу он, как мог, оказал, но спасти его всё же не удалось. Перед смертью тот просил лишь об одном: «Не бросай меня, Сашка, схорони где-нибудь и родным сообщи». Отец так и сделал.
На всех фотографиях, которые мне дала Людмила Александровна, были изображены военные дни, но одна отличалась от всех. На ней не было людей в военных мундирах, медалей и орденов, не было ничего, что напоминало о войне. А была чья-то свадьба, мирная жизнь после войны. Я просил Людмилу Александровну:
- Как же он жил дальше со всем увиденным? Как не утратил веры в Победу, в нормальные человеческие чувства?
- Вот так они и жили – солдаты Великой Отечественной! В Победу верили, потому что было за что драться, поэтому и победили! Конечно, война сделала свое подлое дело. Вернувшись с фронта, отец долгое время кричал и разговаривал по ночам, во сне «стрелял из орудия», нередко «заливал» свои жуткие воспоминания рюмкой водки. Его нервная система, вероятно, дала сбой, потому что иногда он вдруг смахивал слезу с глаз. У него болело сердце, которое он старательно пытался привести в порядок таблетками нитроглицерина. Порой, мог и вспылить и матюгнуться. Нервы, знаешь ли…
- Да, я понимаю, но что же помогло Александру Васильевичу выжить после войны?
- Во-первых, конечно же, любимая работа. Он стал отличным первоклассным шофером. Всю жизнь провел за «баранкой» автомобиля. Помню, как он любую свою машину ласково называл «ласточкой». Отец был очень аккуратным человеком, машину всегда содержал в полном порядке. Чистил, мыл, красил и даже украшал. На работу всегда ходил опрятно одетым. Он, вообще, любил наряжаться и делал это с большим вкусом и желанием. Очень помогла ему в жизни семья. Нас у мамы с папой было три дочери. Как он нас любил! Завидовали все соседи. Говорили, что такого отца надо еще поискать. Он с нами играл в лапту, в волейбол, в «казаков-разбойников», строил нам избушки, выстругивал игрушки, катал на машине и на лодке. Папа очень хотел научиться ездить на велосипеде, но это у него плоховато получалось. Тогда он бросал велосипед и говорил: «Рожденный ездить на четырех колесах, два никогда не оседлает». Мы весело хохотали над ним. У нас с сестренками было счастливое детство, благодаря нашим родителям. Они очень много работали и всю жизнь заботились о нас. К сожалению, отец не всех своих внуков увидел. Он ушел из жизни аккурат с 1999-го на 2000-ый Новый год. Сердце его все же не выдержало…
- Людмила Александровна, скажите, а доводилось ли Александру Васильевичу делиться своими воспоминаниями о войне со школьниками?
- Конечно. Он никогда не отказывал учителям в просьбе встретиться с ребятами. Ходил на сборы и собрания в восьмую и первую школы, где мы учились. Отец с удовольствием посещал городские торжественные вечера и концерты. Гордился тем, что его дочь занимается организацией и проведением этих мероприятий, что она поет песни про войну. Кстати, у папы был отличный музыкальный слух и красивый голос. Его любимой песней была «Песня фронтового шофера». В юности он играл на гармошке. Под его аккомпанемент у крыльца старого барака на улице Д-5, где мы тогда жили, устраивались танцы. В праздники он тоже не забывал о гармошке.
- А чем еще увлекался Ваш отец?
- Он очень любил собирать грибы, а потом варил из них свой особенный суп. До сих пор помню вкус этой толокняно-грибной похлебки. Папа был хорошо физически сложен и был отличным спортсменом. Долгое время участвовал в лыжных гонках. Побеждал и приносил домой грамоты и призы: то серебряную пепельницу, то портсигар, то подстаканник, то еще что-нибудь. А еще, он любил читать. Наизусть знал произведения Гайдара, наизусть рассказывал нам с сестрой Тамарой «Кавказского пленника», декламировал «Василия Теркина». Он сочинял нам на ночь такие интересные сказки! Например, про жучка и паучка. А однажды купил большой набор открыток со сказкой «Черная курица». С одной стороны были иллюстрации, а с другой - текст. Я обожала эту сказку. А как он рисовал! Особенно хорошо у него получались лошади. Отец любил старые фильмы про войну. Особенно такие, как «Небесный тихоход», «Беспокойное хозяйство», «Воздушный извозчик», «В бой идут одни старики». Если обратил внимание, то все эти фильмы про летчиков. Отец признавался, что в юности мечтал стать летчиком.
- Вот уже целых 15 лет, как нет Александра Васильевича. Знают ли его внуки и правнуки о нем и о том, что он был солдатом Второй Мировой?
- Еще как знают! Внучки его помнят и любят, ведь дедушка носил их на руках, так же, как и с нами играл, рассказывал сказки. Правнуки наслышаны о прадедушке лишь по нашим рассказам. У нас в семье есть незыблемые традиции: каждый год в день рождения папы и на следующий день после Нового года мы всей большой семьей ходим на его могилу, поминаем его. Он похоронен рядом с воинским мемориалом. И, конечно же, 9 мая мы все вместе приходим к нашему отцу, деду и прадеду. Это, как говорится, для нас святое дело. Мы ходим туда не по обязанности, а из большой любви и благодарности за все, что он для нас всех сделал. Мы всегда будем помнить и любить его.
Проходят годы, но мне кажется, что и через сто, и через двести лет та весна 1945 года останется в памяти людской, ведь святое не подлежит забвению, и наша всеобщая благодарность тем, кто защитил цивилизованный мир от коричневой чумы, будет вечной. И вот уж на дворе снова весна! В мае исполняется 70 лет с того памятного дня, когда разнеслось по всей земле: «Да здравствует наша Победа!», и в небе разлились разноцветные искры салюта. Все, кто остался жив, тогда с болью в сердце вспоминали своих погибших товарищей и радовались наступившей тишине. Нынешнее поколение знает о той войне лишь по книгам, фильмам да рассказам ветеранов. Но и ветераны, прямые свидетели «роковых сороковых», постепенно уходят от нас. Теперь о героизме тех, кто сражался на фронтах можно узнать только от родственников солдат Великой Отечественной войны, которые бережно хранят письма, дневники, награды и фотографии героев – фронтовиков.
Андрей Кондратьев