Сайт "24" продолжает публиковать истории бойцов, которые борются за независимость и целостность Украины, но не могут отвоевать себе право остаться на ее территории.

Про интервью с бойцом батальона ОУН Владимиром Гроцковым (позывной "Кандалакша") мы договорились 28 августа на акции, которую бойцы-иностранцы устроили под столичным управлением Миграционной службы. Но само интервью состоялось только спустя три месяца — 31 августа он был задержан после митинга под Верховной Радой.

2 сентября Печерский районный суд Киева арестовал россиянина на 60 дней по подозрению в участии в массовых беспорядках под Верховной Радой. 28 октября суд продлил его арест еще на два месяца. 7 декабря Апелляционный суд города Киева удовлетворил ходатайство защиты Гроцкова об изменении меры пресечения подозреваемому и отпустил его на поруки народного депутата от "Свободы" Юрия Левченко.

Почему Вы приняли решение уехать из России?

Не хотелось в определенный момент оказаться где-то в подворотне с проломленной головой. Последний год перед выездом из России я жил в Анапе. Этот как раз оттуда было казачество, которое принимало участие в событиях в Крыму и на Донбассе. Было понимание, что в один прекрасный день казачкам будет дана команда и они с удовольствием ее исполнят.

Была такая угроза?

Конечно. Я занимал достаточно жесткую антипутинскую позицию и никогда ее не скрывал. Возможен также был вариант, что я окажусь в тюремной камере по какому-то несуществующему обвинению. То есть, то, что могло со мной произойти в России, произошло в Украине.

Плюс пришло осознание того, что, даже являясь противником режима, я все равно его косвенно поддерживаю – выплачивая налоги, например, покупая что-то в магазине. Вот я и подумал: "Ну, как же так-то?"

Почему Вы выбрали именно Украину? Почему не любая другая страна, для выезда в которую не требовалось визы?

Украина – это же борьба. Тут сейчас горячая точка борьбы с кремлевской гадиной. Ну, мне же нужно, что бы в мире было все хорошо.

Вы поэтому приняли решение записаться в добровольческий батальон?

Да. Я решил, что если собираюсь связывать свое будущее с Украиной, то послужить за эту страну было бы честно. Это, во-первых.

Во-вторых, для меня все эти путинцы и ватники — это враги не просто Украины, но и всего человечества. В том числе — и россиян. Считаю, что все настоящие оппозиционеры, все те, кто хочет изменить мир и Россию — они должны быть здесь, на фронте.

Статус беженца Вы просили еще до того, как пошли служить добровольцем?

Да, документы подал сразу же, как только приехал. Я тогда не очень ориентировался и не знал, какой статус вообще может быть. Но легализоваться же как-то надо было, вот я и подал документы на беженство.

Что сказали в Миграционной службе?

Отказали. Объяснили, что нет каких-то убедительных доказательств, что меня в России ждет преследование или какие-то уголовные дела. Но у меня таких доказательств действительно не было. Я не ждал, пока меня в России преследовать начнут. Уехал, как мне кажется, в аккурат перед тем, как до меня бы добрались из-за моей оппозиционной деятельности.

В чем оппозиционность проявлялась?

На Болотной меня забирали пару раз. Но отпускали практически сразу. Проблемы с работой были, карьерная лестница была перекрыта. Моему профсоюзнику из ФСБ звонили, наводили справки. Но это было давно, в 2012 году. В последнее время постоянно публиковал информацию в соцсетях, освещал Майдан, со всеми стримерами, критиковал за Крым. Уже когда я в Украину переехал — в России начали сажать за записи в соцсетях.

Но доказать Миграционке, что мне что-то угрожает, я не смог. Да я и не думал, что мне что-то доказывать нужно будет. Даже скриншотов не принес с каким-то своими записями, где, например, пишу, что Крым — это Украина. Сейчас за это в России уже дают срок от семи лет.

Что Вы делали, после того, как отказ пришел?

Сразу скажу, что ни в ООН, ни в их партнерские организации не обращался. Про партнерские организации узнал сильно потом, а в ООН не стал обращаться, так как это означало бы, что я не попадаю в добровольцы. Так что, я получил отказ и сразу пошел воевать.

Почему выбрали ОУН?

Собственно, я особо не выбирал. Люди, которым доверял, пригласили меня поехать в этот батальон. Я поехал. Все время пребывания на фронте был в Песках.

В Миграционную службу больше не обращались уже?

Обращался. Уже после возвращения из Песок. Как раз вот на той акции, где мы встретились, сотрудники миграционной службы пообещали, что примут мои документы на повторное рассмотрение. Но я очень "удачно" сходил на митинг и сходить в Миграционку уже не получилось.

Переходим к митингу. Как получилось так, что Вас задержали на акции под парламентом? Зачем Вы туда пошли?

Я ознакомился очень внимательно с этими поправками в Конституцию. Изучал вопрос, читал документы. Меня поразила амнистия. Сепаратистам, людям, которые стреляли в украинских солдат, пытали проукраински настроенных жителей, дают не просто амнистию, им дают возможность занимать государственную должность! Ну как так? Все эти подонки, убивающие украинцев, считающие, что Украина — это вообще не страна, вдруг окажутся рядом с нами? Вот против этого я вышел на мирный митинг.

Как проходил этот день под стенами парламента?

Нормально. Ходил, смотрел, "Слава Украине!" кричал. Когда суета началась, решил, что если кому-то станет плохо, то смогу помочь. Все-таки, я энергетик по специальности, нас учили, как людей в чувства приводить. Потом вокруг был дым. Кто что кидал — я не видел.

Когда народ расходиться начал, мне стало жарко. Зашел в Дом офицеров проветриться, там, в помещении, попрохладнее все таки. Сидел, в телефон втыкал, смотрел, что в мире происходит. Вот я сижу, в помещение залетают люди в форме, меня уложили мордой в пол. Я особо и не сопротивлялся. Потом — руки за спину, меня — в багажник, поехали в Голосеевский райотдел.

Что было в райотделе?

Сразу могу сказать, что меня не мучили и не пытали. Но ощущение, когда находишься в замкнутом пространстве и тебя не отпускают на волю, — это пытка. Подходили всякие следаки, оперативники, расспрашивали кто я и откуда. Я давал какие-то объяснения, рассказывал, что россиянин, антипутинец, приехал в Украину, воевал. Не знаю, повлиял ли факт моего гражданства на задержание.

Задержание само чем-то обосновывали?

Нет. Следователь со мной встречался всего один раз. В ИТТ уже. В своих показаниях я описал сам факт моего задержания. На этом мы разошлись. Все. Больше на протяжении этих трех месяцев никаких следователей не было. К слову, добавлю, что дела задержанных вместе со мной, все как под копирку написаны.

Что с Вами происходило после перевода в Лукьяновское СИЗО?

Ну, условия там были лучше, чем в блиндаже в Песках, но хуже, чем дома. Питался тем, что мне передавали. То, что там носят поесть, "баландер" вот этот вот, никто не берет. Иногда берут только хлебушек, его в передачах много не передашь, а он нужен.

Сокамерники у меня были отличные ребята. Я сидел в "Катьке" — это Екатерининский корпус. Вся масса политических заключенных сидит в других корпусах. У меня было пятеро сокамерников, которые сидели по обычным, не политическим делам.

Как они к Вам отнеслись?

Да нормально! По-человечески. Если там оказывается человек порядочный, то к нему и относятся соответственно. Они же все понимают. Понимают, кто у власти, понимают, что идет война с Россией.

Как Ваши адвокаты комментировали?

Говорили и о громкости дела, и о том, что человек сидит ни за что. Ведь реально, у них нет ни одной фотографии, ни одного видео со мной.

Что обвинение предъявляет в качестве доказательств против Вас?

Есть два свидетеля, так называемые "тихари" или "топтуны", которые были возле Верховной Рады. Когда меня сфотографировали в Голосеевском РУВД, они сказали, что я находился среди тех, кто занимался какими-то противозаконными вещами. Когда у них спросили, видели ли они, что конкретно Гроцков делал что-то противозаконное, ни один этого подтвердить не смог. Они видели, что я был в толпе, но что я что-то делал — этого они не подтвердили.

Показания вот этих двух людей, которые говорят, что видели меня в толпе, но не видели, что я что-то делал, — это единственная зацепка у прокуратуры. Но, судья Светлана Бабенко не обратила на это внимания. Так что еще месяц я проторчал в СИЗО. Не знаю наверняка, как обстоит ситуация с другими фигурантами дела, но, думаю, что примерно так же и каких-то конкретных доказательств против них нет.

Как Вам кажется, как дальше будет развиваться дело?

Апелляционный суд меня отпустил под поручительство народного депутата. Но Печерский суд мне дал 60 дней — по 26 декабря. Вот 26-го состоится очередное заседание Печерского суда. Ну, а там уже будем надеяться на лучшее.

Вы сами себя политическим заключенным считаете?

Конечно. Нет, ну я же пришел на акцию, которая была очень неудобной для нынешней власти. К правосудию вся эта история не имеет вообще никакого отношения. Все наплевали на презумпцию невиновности. Сравните с историей французских терактов: 17 людей задержали, из них 16 отпустили, потому что на них ничего не было. А у нас 22 задержали и все они сидели несколько месяцев за решеткой, просто потому, что они оказались не в том месте и не в то время.

В Вашем мировосприятии эта история что-то изменила?

Мягко говоря, стал критичнее относиться к тем персоналиям, которые сейчас находятся у власти в Украине. Отношение к стране не изменилось абсолютно. Украина прекрасная! Просто у нее есть проблема, которую надо решать.

Что планируете делать дальше?

Женюсь, останусь в Украине.

 

 

 

http://24tv.ua/